...Последняя моя встреча с Александром Вампиловым произошла в августе 1971 года. Проездом через Иркутск я остановился у Бориса Леонтьева. Вампилова в городе не было - отдыхал на Байкале. На следующий день, когда мы слушали новые записи (Борис увлекался итальянской оперой XVIII века), в передней раздался звонок - появился Саня, загорелый, обросший, с рюкзаком, в прокопченной куртке. С ним жена - Ольга. Жили они неподалеку, на Дальневосточной, и по пути зашли к Борису. Вечером мы собрались у Вампилова.

Пока Ольга хозяйничала на кухне, а мы с Борисом приникли к стеллажу с книгами в рабочем кабинете хозяина, Саня пристроился в гостиной у подоконника, что-то писал. Через полчаса он вручил мне альманах с "Утиной охотой" и дарственной надписью: "Другу Игорю на добрую память. Вспоминай, старина, город Иркутск. 8 августа 71 года. А.Вампилов". Незадолго до этого он говорил о том, что неплохо бы однокурсникам не только чаще встречаться, но и жить в городе, где прошли когда-то лучшие годы, даже агитировал меня вернуться в Иркутск. Я и вернулся через год с небольшим, но после похорон Сани... А в тот вечер он, оказывается, тщательно выверял текст пьесы, даже вписав вымаранную цензурой сцену из последней картины.
Музыку мы в этот вечер не слушали, хотя на полке лежали сохранившиеся со студенческих лет пластинки: понимали, что все ушло в прошлое, что "не возродить былых желаний". Говорили больше о литературе, журналистике, немного - о политике. Лишь однажды, когда я обратил внимание на стопку нот, лежащих на пианино, и взял в руки тетрадь с шубертовским циклом "Прекрасная мельничиха", Саня попросил Ольгу сыграть. И когда раздались переливчатые звуки фортепианного сопровождения, мы, не сговариваясь, вполголоса пропели знакомые строки:

В движеньи мельник жизнь ведет, В движеньи...

Когда-то и Шуберт звучал на наших импровизированных вечерах: "Лесной царь", "Маргарита за прялкой", Шестой квартет (на тему песни "Девушка и смерть"), Восьмая ("Неоконченная") симфония; в репертуаре нашего оркестра были "Военный марш" и "Серенада", а однажды М.Гезунгейт принес на репетицию партии первой части "Неоконченной" и разложил их по пультам. Никто, естественно, не подумал о том, чтобы подготовить ее, - она была явно сложна для нас. Однако для разрядки, "для души" поиграли из нее некоторые фрагменты.
Позже Борис Леонтьев вспоминал, что в последние годы Саня часто слушал другой цикл Шуберта - "Зимний путь", в свое время не принятый нами, вероятно, из-за сложности музыкальной фактуры и его мрачной безотрадности. Вполне возможно, что философская лирика оказалась близка драматургу, высветившему трагические стороны жизни в своих пьесах и прошедшему круги ада "в битве за человеческие сердца".