Первая постановка Вампилова была осуществлена в Иркутске

Имя драматурга Александра Вампилова широко, если не всемирно, известно. Многим известно также и то, что к своему признанию Вампилов пробивался с трудом, преодолевая идеологические, чиновные и еще бог знает какие барьеры непонимания и предвзятости.
Сегодня ценности пересмотрены, в любви к нему чуть ли не состязаются, и вот уже можно услышать порой запальчивые утверждения, что, например, того же "Старшего сына" первыми поставили москвичи... Скорее всего, так проявляется желаемое, выдаваемое за действительное. На самом деле Вампилов не дожил ни до одной из своих московских премьер, зато вскоре после гибели автора его пьесы валом прокатились по сценам страны, интерес к ним не иссякает и по сей день...

КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ...

Иркутяне знают, что первая постановка вампиловской пьесы была осуществлена на сцене Иркутского драматического театра имени Н.Охлопкова в 1969 году. Как и когда это происходило? Об этом вспоминают участники тех событий, иркутские актеры, первые исполнители ролей... СЕГОДНЯ они стали немножко (на каких-то тридцать лет!) старше, ТОГДА были безоглядно молодыми, да и сам драматург был молод (Вампилову было чуть за тридцать) - в наше время сочли бы почти мальчишкой!

Артист Геннадий МАРЧЕНКО, 350 раз вышедший на сцену в роли Васеньки в спектакле по пьесе "Старший сын", рассказывает:
- Я впервые увидел Вампилова в театре. Я был еще молодой артист; мы собрались на читку новой пьесы местного драматурга; вдруг входит молодой человек, его представляют: "А вот и автор..."
Послушав пьесу, мы уже тогда были ошеломлены...

Заслуженная артистка РФ Тамара ПАНАСЮК, исполнительница роли Макарской:
- Было время, когда Саша очень дружил с поэтом Пети Реутским, буквально дневал и ночевал у него. Там, на дне рождения у Реутского, я познакомилась с Вампиловым. Были Глеб Пакулов, Ольга, будущая жена Вампилова, какая-то еще девушка, я - первокурсница из театрального училища... Саша пел "Это ландыши все виноваты...", аккомпанировал себе на гитаре. Стихи читали. Романтичное время. И ничего пошлого, будничного. Так что до участия в первой постановке мы были знакомы с Сашей.

ЧТО НЕ ЗАПРЕЩЕНО - ТО РАЗРЕШЕНО?

- Пьеса, как я понимаю, произвела на всех впечатление. И что, ее сразу взяли в постановку?

Т. Панасюк:
- Мало кто об этом знает, но еще до этой читки с труппой заведующая литчастью Раиса Васильевна Курбатова и ее муж режиссер Александр Николаевич Терентьев Сашину пьесу (думаю, не только эту) уже прочли. Терентьев хотел ставить ее в театре, но ему это запретили.

- По каким мотивам?

- Никто нигде не литовал эти пьесы, а без штампа лита (литературной цензуры) в постановку пьесу никто не имел права брать. А не литовали, я думаю, по понятной причине: сами пьесы "аполитичны" по тем представлениям, отец автора - репрессирован, не надо об этом забывать, и мне это особенно понятно: сама в детстве ходила в комендатуру отмечаться... Одним словом, ни Курбатова, ни Терентьев тогда не добились в Москве разрешения на постановку "Старшего сына". Но, повторяю, ничего не вышло. И тогда они решили схитрить: отдать пьесу Вампилова как бы в самостоятельную работу молодому режиссеру (Владимиру Симоновскому) и молодым актерам... Мол, пусть артисты потренируются, разомнутся, все же местный автор, - тогда это даже поощрялось - главное, подать нужно было под нужным соусом. И когда мы стали работать, все обо всем молчали, никто ничего особенно не афишировал, и спектакль вышел. И такой был грандиозный резонанс, так горячо он был принят зрителем, что... пьеса получила разрешение местного, областного лита. Так в Иркутске был впервые поставлен Вампилов.

ЛЮБОВЬ НА СЦЕНЕ И В ЖИЗНИ

- Как восприняли вы пьесу тогда и как это соотносится с последующим ее ощущением? Как вы работали над своими героями и как участвовал в этом процессе сам Вампилов?

Г.Марченко:
- Сегодня мы и сами другие, и ощущение, наверное, несколько другое. Тогда же нам казалось само собой разумеющимся, что он делал все просто, интеллигентно, по-дружески. Саша не пропускал репетиций, следил за развитием действия, и мне он, например, подсказал одну вещь, которая мне очень помогла. У меня не шла одна сцена - разговор подвыпившего Васеньки с отцом. Режиссер требовал серьезности, мне чего-то не хватало... В перерыве между репетициями Саша Вампилов подошел ко мне:
- Мне кажется, что-то не то получается?
- Да я и сам не пойму, в чем дело...
- А ты вспомни свое состояние после первой рюмки. Это какое-то особое ощущение... Его можно сравнить с полетом, что-то бесшабашное...
И действительно, стоило мне "войти" в подсказанное состояние - и все стало на свои места. Появился юмор, легкость. А там и следующие сцены стали складываться. Так, казалось бы, только штрихом обозначив актеру задачу, Саша помог прочувствовать правду образа, и мы поняли, насколько он уже тогда был мудрее нас.
Когда я с ним говорил потом об этой работе, он сказал: "Я видел, что на первых репетициях все шло тяжело и мучительно, но потом спектакль обрел нужную ему тональность - спокойно-ироническую, и все получилось".

По сюжету пьесы Васенька был влюблен в Наташу Макарскую, женщину старше его. Мне повезло - я, тогда еще не имевший большого сценического "любовного опыта", в реальной жизни переживал влюбленность. Как раз то, что мне требовалось по роли! Поэтому мне не нужно было ничего придумывать в своем состоянии. К тому же незадолго до этого спектакля мы с Тамарой были партнерами в "Традиционном сборе" Виктора Розова...

Т.Панасюк:
- И там Гена Марченко тоже был "влюблен" в меня. Он играл моего одноклассника. А потом наш "роман" продолжился у Вампилова в "Старшем сыне".

У НАС БЫЛА ОБЩАЯ ТАЙНА

Т. Панасюк:
- Вампилов был очень взрослым, и с каждым человеком разговаривал на его языке. Он был внутренне богаче и мудрее многих.

Г.Марченко:
- Никогда не подавлял собеседника. Со стороны даже казалось, что это его самого нужно разговорить, так он себя вел - сдержанно, будто стеснительно. В конце концов, он был еще совсем молодым человеком, когда написал монолог Сарафанова: "...жизнь всегда умнее всех нас, живущих и мудрствующих. Да-да, жизнь справедлива и милосердна. Героев она заставляет усомниться, тех, кто сделал мало, но прожил с чистым сердцем, она всегда утешит..."

Т.Панасюк:
- Он, действительно, рано повзрослел, он же сын репрессированного отца. Положение таких детей было особым и в школе, и вне ее, существовал как бы негласный запрет для разговоров на определенные темы, болезненная настороженность. Сам он никогда не говорил об этом. Но я это могла понять - у меня самой была подобная тайна: мама была выслана, и мне даже кажется, Саша не просто знал об этом, но и пытался это ввести в контекст пьесы. Я ощущала некоторые параллели в своей судьбе и в образе героини "Старшего сына" Наташи Макарской, она такая же - "человек без прошлого", никто ничего о ней не знает... И мне казалось, что я это ее прошлое угадывала...
Помню, после последнего при его жизни спектакля "Старшего сына" мы расходимся, ко мне подошел Саша, приобнял за талию:
- Ты была сегодня такая умная, Томка!
- Да уж, - говорю ему, - по-моему, ты об этом даже не писал.
- Откуда ты знаешь, о чем я писал?
Это был наш последний с Сашей разговор.

ДЛЯ НЕГО НЕ БЫЛО МЕЛОЧЕЙ

- Все ли нравилось Вампилову, все ли он принимал в ваших актерских работах?

Г.Марченко: - Саша Вампилов остался очень довольным премьерой, удивлен тем волшебством театра, которое превратило его текст в хороший спектакль. И целых 14 лет мы играли его при полных аншлагах, при полном понимании и любви - таким живым языком и с таким пониманием жизни драматург сумел вступить в диалог со зрителем.

Т.Панасюк:
- Еще в процессе репетиционной работы над спектаклем Вампилов дописал небольшую сцену - он была необходима зрителю для понимания "семейной тайны" Сарафановых. Речь идет о диалоге с соседом, который был давно в курсе, что Сарафанов работает не в филармонии, а в похоронном оркестре...
Размышляя над предысторией своей героини, я, например, понимала, почему Макарская не может оттолкнуть Васеньку от себя в его первой настоящей влюбленности. Ведь она знала его с детства, можно сказать, на горшок сажала. Она видела, что он рос без матери - как же она могла не щадить его?

В этом спектакле я, опять же следуя логике своей героини (Макарская работала секретарем в суде и, должно быть, ей, даже по тем временам, делали подарки), решила шикарно одеться. Не зря же Саша нашел для нее эту чуть ироничную характеристику - "краса родимого села", "Оклахома". Модницей должна быть! И вот я надеваю короткую юбку и шикарные высокие сапоги на шнуровке из какого-то другого спектакля. На репетиции выхожу на сцену. И какова же была реакция Вампилова?
- Ой, елки-палки, Тамара! Сними эти сапоги!
- Почему это? Не сниму.
- Сними.
- Сказала - не сниму.
- Ну тогда не удивляйся, если они у тебя исчезнут!
И сапоги, действительно, исчезли. Кто этому помог, куда они девались? Я этого так и не узнала. Но, видно, уж совсем показались они Саше неприемлемыми. Чересчур модные, блистательные сапоги, для французской пьесы... А для Вампилова каждая деталь была важна.

Г. Марченко:
- Что характерно - мы все очень подробно прорабатывали, мучительно даже, и театр был очень правдивый, до мелочей. Критик Марина Дмитревская в одном из своих выступлений на недавнем театральном фестивале "Сибирский транзит" как раз об этом и говорила: сегодня подробный спектакль - редкость. А ведь только такая подробная проработка образа дает возможность создать на сцене полнокровного индивидуального героя. Такой профессиональный подход мы вырабатывали тогда, и в правдивых пьесах Вампилова нам это помогало правдиво играть.

НАМ АПЛОДИРОВАЛИ МИНУТ ДВАДЦАТЬ

Т. Панасюк:
- А потом с нашим "Старшим сыном" мы были на гастролях в Москве, в Малом театре. Это уже в 1978 году. Спектакль этот был восстановлен специально к гастролям.
Помню, мы должны были играть в этот вечер, и перед началом режиссер Симоновский нас готовил: ребята, давайте начнем тихо, не надо форсировать голоса, пусть зритель прислушается, настроится, это важно! Потому что перекричать все равно не удастся, зал другой, акустика другая, да мы и не будем кричать, ведь правда?
И пришел на наш спектакль театральный критик Володя Аренов. Он еще в те времена, когда о Вампилове не так шумели и даже не знали его, написал о нем статью в английскую газету, и, получив гонорар, приехал на эти деньги в Иркутск, специально походить по улицам, по городу, по театру, подышать воздухом Вампилова. Аренов был другом Эфроса, дружил и с его сыном Димой Крымовым; и вот он был на нашем спектакле в Малом и сказал потом так: "Я видел много постановок "Старшего сына", но у иркутян - лучшая, здесь есть необыкновенная доброта и теплота".
После спектакля зрители нам аплодировали минут двадцать - зал было не унять; Симоновский, которому захотелось сказать что-то, даже стал махать руками, прося тишины. Стал представлять артистов: мол, работали еще вместе с автором, с Александром Вампиловым...
И когда все завершилось и мы уже расходились, старенькая билетерша подошла и сказала: вы неправильно себя ведете, когда зрители вам аплодируют, надо воспринимать это естественно, с благодарностью, а не махать руками...
На том спектакле, кстати, нас записали на аудиокассеты, и запись эта до сих пор идет на радио России.

НАШ "СЫН" - САМЫЙ ЛУЧШИЙ

А вот что говорит о той постановке заслуженная артистка РФ Елена МАЗУРЕНКО:
- Я всегда восхищалась, как они играли "Старшего сына". 350 раз был сыгран спектакль! И как тут не согласиться с Вампиловым, который тоже говорил, что лучшего спектакля по этой пьесе не видел. В Калининском театре, например, тоже шел "Старший сын", и Бусыгина играл актер Исайченко. Наш, иркутянин, который прежде играл его в охлопковском театре. Но даже один и тот же артист по-разному смотрелся в разных спектаклях, и в иркутском он был - лучше. Потому что сама атмосфера была другая.
И сейчас, когда уже столько лет прошло и когда видишь, что бывают разные периоды в театре, и более удачные, и более трудные, - понимаешь, что все не зря, просто в молодости нам был дан такой аванс, мы начинали с такой вершины, что удержаться на ней постоянно - задача трудная. И все же, на мой взгляд, очень достойно сегодня выглядит наш театр.

Т. Панасюк: - Пьесы у Вампилова очень высокие и очень чистые. По ним проверяются реальные человеческие отношения: я знала семейную пару, она жила в актерском общежитии, - так там муж и жена расстались из-за того, что она не могла простить ему пренебрежительное отношение к драматургу Вампилову.

Е. Мазуренко: - Вампилов как бы постоянно спорит с режиссером, с режиссурой. Мы как-то играли "Старшего сына" в деревне, так одна зрительница на реплику Нины: "Ну да, уезжаю!" закричала из зала: - Правильно, уезжай! Я вот не уехала, так всю жизнь жалею!.. Это потому, что люди чувствуют, когда на сцене правда. У него идет простая, обычная жизнь простых, обычных людей. Но зато в финале это доходит до высокой правды и до самого сердца.

...Собственно, весь наш разговор получился о любви - любви к театру, которая у каждого из трех моих собеседников была немало подкреплена их общением с драматургом и человеком Александром Вампиловым, тоже влюбленным в театр.

Хотелось бы раскрыть и одну высказанную ими идею, которая показалась и мне крайне любопытной, - сегодня возобновить "Старшего сына" тем, прежним, первым актерским составом. Конечно, кого-то нужно будет заменить, но, скажем, дуэт Макарская - Васенька будет возможен и реален, поскольку в театре по сей день работают актеры Тамара Панасюк и Геннадий Марченко. А что? Они в хорошей форме. И спектакль мог бы получиться уникальным...